1.
читать дальшеВ ту ночь в Сейрейтее был густой туман. Молоком разлился, и не видно было ни деревьев, ни крыш – только белая мгла и тусклый свет фонарей, пробивавшийся тут и там. Изуру проснулся и несколько минут лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, что его разбудило. Затем поднялся и, повинуясь безотчётному желанию, подошёл к окну. Снаружи простиралась непроницаемая клубящаяся пелена. Взгляд не находил привычных очертаний, захотелось выйти на улицу, потрогать туман руками, раствориться в нём.
Кира вышел во двор, постоял немного, озираясь, вдыхая тяжёлый влажный воздух. Туман лип к щекам, затекал в рукава, прохладным шёлком скользил по обнажённым щиколоткам и запястьям; пуская волны мурашек, холодил шею. Наощупь вернувшись к себе, Изуру забрался обратно в постель.
В тепле комнаты его вновь охватила сонливость. Закутавшись поплотнее, Кира задремал. Засыпая, он чувствовал, как продавливается одеяло – будто кто-то переступает узкими лапами – и тяжесть наваливается на колени. Он удивился бы, если увидел бы, кто, но… Кира уже спал.
2.
читать дальшеМальчишка тоненько вскрикивает, хотя, скорее, ахает и роняет книги.
Гин довольно усмехается, не разрывая этого неожиданного поцелуя. Что там у него? «Кидо-заклинания. Продвинутый уровень». Не рановато ли? Впрочем, пригодится.
А вот целоваться не умеет. Совершенно. Но и это поправимо. Гин вообще думал, что славный солнечный мальчик, справившись с первым изумлением, в принципе будет отбиваться от него этим учебниками. А ничего подобного – обнимает робко, тычется носом, подставляя губы, и глаза зажмуривает. Хорош!
– Ичимару-фукутайчо, – голос ломкий, на щеках румянец, глаза опускает. Ну прям девица на выданье. Но сладкий. Такой сладкий, что нет силы слушать его и не целовать.
– Что, Изуру? – горячо прошептать на ухо, облизать, куснуть, почувствовать ответную дрожь.
– Зачем… зачем же мы…прямо на главной аллее? Здесь сейчас класс старшекурсников пойдет.
Тянет куда-то вглубь сада. Вот тебе и робкий парнишка!
Гин ухмыляется. Что ж, так даже интересней!